В нашем городке все любят Пушкина. Да и в правду сказать — как его не любить? Да никак.
К 100-летию великого поэта, в 1899 году, губернские власти решили, что городок созрел до бюста героя русской словесности. Бюстик получился скромненький, почти домашний. Но поставили его на дорогом месте — близ Успенского собора, на популярном у горожан бульваре, деревьев вокруг посадили, и назвали это дело бульваром Пушкина.
Популярности бульвара бюст Пушкина нисколько не уменьшил, напротив, жители городка с удовольствием приобщались к искусству и литературе, фланируя мимо бюстика.
Сам бульвар при этом рос и развивался. На нем возникали и исчезали всякие строения для увеселения публики, публика, соответственно, веселилась.
Первая Мировая война и революции Пушкина почти не коснулись. А вот после окончания Великой Отечественной войны любители великого поэта как-то встрепенулись и решили гульнуть по полной программе.
Во-первых, переименовали бульвар Пушкина в парк Пушкина. А во-вторых, и это главное, — убрали маленький бюстик и взгромоздили огромную четырехметровую статую поэта, выполненную, как пишут в путеводителях, «воспитанником Владимирского художественного ремесленного училища № 1 Владимиром Далецким». На постаменте статуи было высечено: «Городу Владимиру от художественно-ремесленного училища».
Однако, по каким-то неведомым сейчас причинам, простояла статуя недолго. То ли она оказалась неспособной безопасно себя вести из-за свойств материалов, находившихся в распоряжении воспитанника-ремесленника; то ли сами художественные достоинства этого дара городу от художественного училища не позволили долго терпеть данное творение в историческом центре.
Как бы то ни было, парк Пушкина остался без Пушкина.
Но зато в парке была небольшая эстрада, а на южной его оконечности красовался изящный деревянный летний театр. Публика веселилась и без Пушкина. В театре шли какие-то действа и выступали музыкальные коллективы. А с эстрады читали свои стихи зрелые и молодые трезвые и пьяные поэты.
Однако, вскоре летний театр, как и положено деревянному строению, сгорел. А бюст Пушкина, исчезнувший после установки в парке четырехметрового монстра, странным образом воскрес и установился в совсем другом месте, почему-то на тропинке напротив школы рабочей молодежи. Рабочая молодежь в любую погоду резво выбегала из своей школы на перекур с Пушкиным. И также резво забегала обратно.
Тем временам, в парке Пушкина, где не было ни статуи, ни бюста поэта, на месте сгоревшего летнего театра решили сделать что-то попроще, и сделали танцплощадку. Наложили и укатали асфальт, поставили крепкий железный забор, и на долгие годы установили высокие стандарты досуга местной молодежи.
По стечению историко-географических обстоятельств в непосредственной близости с асфальтовой танцплощадкой находился Успенский собор. Однако в те безбожные времена служители культа не смели выступать прямо и открыто против такого соседства, и только тихо вздыхали, когда по вечерам парк Пушкина и Успенский собор погружались в мелодии и ритмы советской и частично зарубежной эстрады.
Буфером между танцплощадкой и Успенским собором стало небольшое одноэтажное здание, в котором оказалась популярная в народе бильярдная. Против тихого в общем-то бильярда у верующих никаких возражений не было.
Для полноты картины добавим, между парком Пушкина и территорией Успенской Собора было еще одной небольшое строение — там располагался тир, в котором буквально за копейки можно было купить маленькие пульки и пострелять из духового ружья по железным мишеням.
Раздельное существование парка Пушкина и бюста Пушкина не могло не тревожить жителей городка.
Особенно эта тревога нарастала в день рождения великого поэта. Куда идти, чтобы выразить свою любовь? В парк или к бюсту? Эта неразрешимая дилемма принесла немало горя стремящимся к искусству душам горожан.
Легче всего справились с этой проблемой местные молодые поэты. Близкие по духу к рабочей молодежи, они стали собираться каждый год 6 июня у бюста поэта и вместо перекура читали Пушкину свои стихи. Каменный Александр Сергеевич неудовольствия не выказывал и милостиво помалкивал.
Наступила эпоха постмодерна. Руководства городка, осмыслив и решив все городские проблемы, торжественно объявило, что пора покончить с двусмысленностью и наконец-то твердо ответить на чаяния поколений горожан и установить статую Пушкина в парке Пушкина. Во знаменование такого славного решения в парке Пушкина был уложен специальный камень, на коем было выбито, что на этом месте будет памятник Пушкину.
Обыватели вскричали «Ура» и стали ждать.
Дело было привычным и не слишком трудным, подобных камней по городку понатыкано немало. Однако, чтобы горожане не слишком прохлаждались в ожидании памятника, власти решили зимой сделать в парке Пушкина каток и, действительно, когда грянул мороз, залили все дорожки парка водой. Радостные жители городка с удовольствием носились на коньках по парку, порою забывая о Пушкине вовсе.
Прошли годы. Закладной камень врос в землю. Губернские и городские власти раза два-три сменились. В начале парка Пушкина поставили статую Андрея Рублева. В конце парка Пушкина поставили статую Владимира I, причем на коне.
Обеспокоенная общественность городка вдруг осознала, что теперь в парке Пушкина есть памятник коню Владимира I, а памятника Пушкину как не было, так и нет.
Пушкин, мы любим тебя! Вскричали жители городка и в который раз обратились к властям, чтобы к славному 225-летнему юбилею поэта поставить-таки памятник солнцу русской литературы.
Но, думаю, — не поставят. Иначе это был бы конец прекрасной истории. А конца у истории нет и не может быть.
Так что жители нашего городка будут любить Пушкина вечно. Хотя бы за то, что Александр Сергеевич как-то написал: человека нельзя исправить, но можно умиротворить. Чего я всем и желаю.