Началось все давно, и это уже не исправить.
Мой отец был страстным футбольным болельщиком. Он не только любил смотреть все матчи, которые транслировали по телевидению, но и педантично собирал всю статистику, для этого выписывал и читал, естественно, «Советский спорт», еженедельник «Футбол-хоккей», делал вырезки, расчерчивал огромные таблицы в больших тетрадях, заполнял их каллиграфическим почерком, вписывал туда результаты всех матчей, показатели игроков и так далее, потом переплетал все на станке в толстые тома.
Болел он за московский «Спартак». Радовался, когда его команда выигрывала, и искренне огорчался, когда проигрывала. Ну и я, конечно, тоже приобщался, привыкал, думал, что так и надо, что так и должен вести себя нормальный мужчина — то есть откладывать все дела, когда начинается матч, брать больше кресло, ставить перед телевизором и погружаться в игру. Правда, из чувства противоречия, болеть я начал специально против Спартака. Принципиально. Лет с пяти. И у нас с отцом со временем начались баталии. Особенно когда Спартак встречался с ЦСКА. Доходило до обид друг на друга, которые, впрочем, быстро проходили.
А когда шли матчи без участия его любимого Спартака, отец все равно с увлечением смотрел игру, и я его всегда спрашивал: А за кого ты в этом матче болеешь? И он всегда отвечал: За слабых. За ту команду, которая явно слабее.
Мне в детстве это было непонятно: как же так, болеть надо за сильных, они же всегда выигрывают! Отец улыбался и говорил — вот именно! Сильные победят и без нас, а слабым нужна поддержка.
Это оставалось для меня неясным много лет, потому что вокруг всё было построено иначе, все стремились встать на сторону сильного, понять, кто сильнее и полюбить его, подчиниться силе под видом свободного выбора.
С распадом СССР эти принципы стали видны еще яснее, и только набирали силу, и остаются до сих пор почти безальтернативной стратегией поведения людей. Трудно даже представить, что можно вести себя иначе. Боже мой, какие слабые! Когда вокруг столько возможностей, столько сильных людей, групп, команд, их и надо поддерживать, только с ними и можно достичь успеха…
… Однажды, в самом начале 90-х годов, отец бросил вести свою футбольную статистику. В один день. Тридцать лет вел, очень этим гордился, — и в один день бросил. Надоело, сказал. И бросил. И вообще следить за футболом перестал. Стал просто иногда посматривать матчи, но не более того. А мог и не смотреть. Он это никак не объяснял, думаю, даже сам не до конца понимал, что с ним произошло. Но футбол ушел из его жизни, легко и без драм. Но главное осталось. Даже после его ухода из жизни.
Его записи и переплетенные тома валялись в гараже, пока какое-то очередное городское переустройство не снесло несколько гаражей в забытом богом городском углу. Я пришел на этот разгром, смог забрать какие-то вещи, но бумаги забирать не стал. Сейчас жалею, конечно, хотя понимаю, что отец сам их уже нисколько не ценил.
Но зато осталось самое важное. И мне этого достаточно.