Тебе, конечно, может показаться, мой юный друг, что нас не было – и я тебя понимаю, да, действительно, трудно заметить, трудно понять, как это, люди вроде были, и много, но как-то вот всё происходило и, в итоге, произошло, как будто тут вообще никого не было последние лет 30, а это, скажу я тебе – больше, чем полжизни человека, и эти полжизни прошли, словно и славно ухнув в никуда, и тут ты прав, прав, мерзавец ты мой, но – подожди, не отворачивайся, потерпи, я объясню.

Сначала, конечно, мы были. Тут ты сам не сможешь не увидеть этого. Развал к чертям Советского Союза, хоть и был, как говорят некоторые, величайшей геополитической катастрофой, но в этой катастрофе бурлила жизнь. И не прав один модный писатель, написавший, что СССР, якобы, просто ушел в нирвану и оторвался от нашего беспокойного бытия.

Нет, никакой нирваны, это была настоящая полная страданий жизнь, но – жизнь, после десятилетий мутного и невнятного прозябания с угасанием, и такая бурлящая жизнь, надо прямо сказать, весьма привлекательная штука, даже в форме близкой к геополитической катастрофе, а может быть и именно поэтому.

Да, жизнь была, и, казалось, что она и будет, а как же иначе?

Она и была, довольно бурной, кстати. Мы меняли жизнь к лучшему, как могли, менялись сами, меняли жен, рожали детей, думали, что делаем свою страну. Но постепенно и незаметно страна стала какой-то другой. Такой, что будто бы нас и не было. И тут ты прав. Вот этого мы и не заметили. Или заметили – но не хотели, не могли поверить, что кто-то захочет иначе, совсем в другую сторону. Или так – даже если кто-то и захочет, то у него, верно, не получится. Потому что мы – есть, и как же мимо нас все это пронести? А никак.

А оказалось – вполне как. А, может быть, — именно поэтому. Потому что мы – были, были такими, какими были. И мимо нас можно было все это пронести. А мы и не заметим. А кое-что даже и приветствовали. Не хватило разборчивости. Как в выборе напитков. Надо было тщательней к этому подходить. Но — куда там, после стольких лет радости, никто и не думал по-серьезному защищаться и отстаивать своё.

Но это не значит, что что-то не так – нет, именно так и должно было быть. Так и Васисуалий Лоханкин рассуждал, сидя в своей Вороньей слободке. Но в отличие от него – мы были. А многие даже – и страдали. И коралловый риф, какой никакой, но после нас останется, и поможет будущие волны разбивать, а, может быть, и пальмы какие вырастут, с кокосами.

Самое смешное – что такое уже было, и мы это помним, в конце 80-х, примерно такие же ощущения. Бессмысленности и зряшности существования. Но прошло ведь, прошло.

Может быть, и последние 30 лет были зря и не так. Да, такое возможно. Но история не закончилась. Подведем итоги позже. И посмотрим, кто жил зря. Есть еще время что-то изменить.