Еще вот с людьми мне тяжело, с коллегами. Всегда было, а тут особенно. Я же не вижу сразу, кто из них людоед, а кто храбрый портняжка. У кого фига в кармане, а кто две буквы латинского алфавита поглаживает за пазухой.

С некоторыми проще, которые уже наелись человечины. Я им в глаза смотрю — и вижу. Нельзя сказать, что они голодные, но свою долю откусили.

А вот остальные — загадка. Кто-то прикидывается, что ничего не происходит. А может и не прикидывается, и для него действительно ничего не происходит. А кто-то, как и я, смотрит на меня и что-то видит. Так и смотрим друг на друга.

Метафизически. Потому как я не смотрю ни на кого. Как Мао про себя говорил — одинокий монах, бредущий под дырявым зонтиком. Врал, конечно.

Ну и я совру. Нет никакого зонтика. А в остальном всё так.