Это совсем небольшая книжка про обычную немецкую девушку, которая многое смогла, когда государство ей всё разрешило.

Автор книги не писатель и даже не журналист, а музыкант. Пишет, что интересовалась судьбой музыкантов в нацистских лагерях и обнаружила вот такую судьбу. Не могла остановиться и начала собирать материалы, документы. воспоминания, сама встречалась с бывшими узниками, записывала интервью.

В результате получилась полностью документальная книга о Марии Мандл, обычной немецкой девушке, которая стала одной из самых страшных палачей Освенцима.

В книге показан простой и короткий путь героини от юной горничной к палачу. Когда государство разрешает, да еще и платит за это деньги, у многих высвобождаются откуда-то изнутри самые ужасные черты , причем, они продолжают хорошо соседствовать с обычными человеческими чувствами и проявлениями.

Мария Мандл лично зверски истязала и убивала узников, своими приказами отправляла тысячи в газовые камеры. При этом была сентиментальной, очень любила музыку, красиво одевалась и т.д.

Вообще, охранники Равенсбрюка, Освенцима и других лагерей даже гордились своей работой, своей униформой, своими условиями жизни и окладами, более высокими, чем у простых людей. Они ощущали уважение себе со стороны общества.

Как они сами потом говорили, «пока заключенные были порядочными, мы никогда не были злыми или жестокими». Конечно, злость и жестокость вполне допустимы к неисправимым врагам, «они это заслужили!».

Нравственность не была пустым словом для Марии Мандл, ее коллеги считали ее хорошей и порядочной женщиной.

Но — враги есть враги. Их надо уничтожать без жалости. Так и делала обычная деревенская немецкая девушка, любившая музыку, став одним из самых страшных палачей Освенцима.

Одна бывшая заключенная рассказала автору книги о своем самом приятном воспоминании о пребывании в лагере.

«У меня есть и приятное воспоминание о лагере — это тайный плевок в еду нацистского надсмотрщика».

В принципе, какой-никакой, а выбор есть.

В своем дневнике Мария Мандл писала, что им было приказано с заключенными обращаться сурово, но справедливо [streng aber gerecht]. Она, по ее мнению, всегда так и делала. Особенно доставалось от нее почему-то Свидетелям Иеговы, гонения на которых началось при нацистах. Позднее, доставалось уже всем, почти без разбора, так как заключенные стали для нее нелюдьми. Ведь государство разрешало это и даже поощряло. Почему бы и не делать, если позволено?

Марию Мандл после войны судили и повесили.

Susan J. Eischeid. Mistress of Life and Death: The Dark Journey of Maria Mandl, Head Overseer of the Women’s Camp at Auschwitz-Birkenau. 2024