Фашисты в гаражах

Ну, о фашизме-то мы много знали.

Во-первых, конечно, от дедов своих, которые нам ничего не рассказывали. Им было около 50 тогда. Они были все почти из глухих деревень и сел. Побывали в Европах, и ничего оттуда не привезли, кроме ранений. Почти ничего. Мой дед, например, вернулся в свою деревню в 1946 году, захватив из Восточной Пруссии только какую-то грязноватую картонную репродукцию мрачной картины природы перед грозой. (Она долго валялась в чулане, потом ее выбросили). Плюс несколько осколков в себе. Дотянул с ними до 70-ти.

Выпить, пошутить дед был мастер. Знающие люди были уверены, что пил он с детства. Но про войну и фашистов никогда ничего не говорил. Читал по слогам. В основном газету «Труд».

Они все такие были. Мы смотрели на них и представляли, кого победили наши деды — невысокие, сухонькие, полуграмотные смешливые деревенские парни, не умеющие строить длинные фразы. Эти спартанцы, на самом деле, и разнесли фашистов. Но мы в это не верили, потому что ужасных фашистов должны были победить герои. А наши – ну, да, участвовали, но, раз сказать ничего не могут, то, значит, и сказать-то особо нечего. Ну, или фашисты им такие попадались, не очень страшные.

Были еще, конечно, ветераны поречистей. Эти ходили на приемы, парады, собрания, по школам, с орденами, естественно, говорили как по писанному, словно из радио или телевизора лились их рассказы. Этих надо было уважать, хлопать, дарить цветы и говорить им спасибо. Эти тоже воевали с фашистами, но уже с какими-то другими. Так нам казалось.

Далее – конечно, кинушка про войнушку, где наши победили. Этого добра было навалом. Советских фильмов всех и не упомнишь, зато, почему-то, всякие чешско-польско-югославские сразу запоминались, отмечались и  обсуждались. Начиная с Янека с его интернациональной командой, включая собаку. Далее капитан Клосс и те, кого много на каждом километре. Фашисты в фильмах были двух типов. Одни страшные-страшные, другие – глупые, недотепы, даже немного смешные.

До Штирлица было еще несколько лет. Но и без него с фашистами мы как-то справлялись. Особенно в своих играх.

Играли в войнушку, конечно. Наши и фашисты. Быть фашистом не хотелось никому. Поэтому фашистами назначались. Обычно те, у кого ощущался недостаток социального капитала. Странные, с придурью, не такие как все. Они и были фашисты. Хотя, по сути, если подумать – как раз наоборот выходило. Но мы тогда этого не понимали. Да и сейчас немногие понимают. А фашистов тех, ненастоящих, если честно, мне даже жалко было немного. Таки они были…, несчастные. Но – делать нечего, война есть война.

А воевали мы кто чем. Почти у всех — самодельные автоматы и пистолеты, из картона и фанеры. Поставок покупных игрушечных моделей от родителей тогда почти не было.

После войны были разборки. Побеждали, конечно, наши. Хвастались, кто кого и как убил. Фашисты грустили. Но не очень. Они ведь тоже были наши.

Однажды Димка из соседнего самого крайнего дома, за которым были только гаражи и поле, прибежал к нам и сказал, что видел настоящих фашистов. Где? Закричали мы. Там, в гаражах, — отвечал взволнованный Димка, — они там прячутся! В касках и с автоматами!

Это было похоже на правду. Гаражи были самым страшным местом в округе. И если где-то и могли быть фашисты, так только там.

Мы разделились на группы и перебежками приблизились к гаражам. Полчаса сидели в засаде, но фашистов не увидели. «Спрятались уже», заключил Димка. Это было очевидно. Выглядывать фашистов решили завтра и разошлись.

Но назавтра были уже другие дела и фашисты остались невыслеженными.

А войнушки наши продолжались. Но к гаражам мы старались не подходить. Мало ли что. Знаем мы этих фашистов.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *