Древние греки, по-моему, говорили: там, где кончается надежда, начинается свобода. Или не говорили. Кто их знает. Странные они были.

Но тем не менее: надежда на то, что появится хоть какая-нибудь надежда, уже иссякла. Не появляется. Скоро, видимо, прибудет свобода, и вот этого я , конечно, опасаюсь. Все-таки надежда на лучшее — лучше, чем свобода от лучшего без надежд. Но уж как есть, нас никто не спрашивает, ни про надежду, ни про свободу.

Со своей стороны, хочется иногда плюнуть на всё и спросить, где тут пропасть для свободных людей? Но оно и так ясно где. Чего спрашивать-то?

И если уж идти путем Эзопа — то не до конца. Так, немного поигрывая языком, в хорошем смысле этого слова. А до конца — мы и так придем, все вместе. Только не ясно, это еще надежда, или уже свобода?

PS

Если все так, как мы думаем, но не говорим, а не так, как нам говорят, но не думают, то шансов, похоже, нет, и это уже ближе к свободе, чем к надежде.