В условиях поиска новой идеологии и укрепления ценностных основ государственности при неблагоприятных внешних вызовах, целесообразным видится проведение определенного ребрендинга и смещения акцентов в современном религиозно-клерикальном учении, широко распространенном среди населения.
Очевидно, что истинным центральным персонажем учения сегодня должен являться вовсе не тот персонаж, который не смог достойно ответить на оскорбления и обвинения, защитить себя и других, призывал прощать обидчиков, не стал выявлять предателя и т.д., и, в итоге, был арестован и казнен.
Конечно, в этой истории должен быть другой настоящий герой. И он есть.
Характерно, что это вовсе не Главный лидер Империи, не Солнце земли римской, и не кто-то из его приближенных.
По должности наш герой, может, и не велик, зато типичен Губернатор одного из регионов. Безусловно, член правящей партии («Единая Империя»). Не самого знатного происхождения – но зато из семьи потомственных силовиков, Патриот, преданный императору («есть Тиберий – есть Рим, нет Тиберия – нет Рима»).
Удачливый чиновник, строгий, и даже жестокий к врагам, особенно к внутренним («Беспощаден к врагам рейха», это ведь из его характеристики). Это, конечно же, он — Pontius Pilate. Понтий Пилат.
Само имя, Понтий, как бы отсылает нас к Понту, то бишь к морю по древнегречески. И, конечно же, — к понтам!
Понтий живет в провинции у моря, как и завещал поэт, осужденный в СССР за тунеядство и высланный оттуда.
Понтий – совсем не глуп, даже умен, опытен, безусловно — технократ, менеджер, управленец, но – патриотичен, уверен в себе и искренне верен императору. Самый настоящий член суверенно-ориентированной элиты.
Один из многих. По всем перефириям и провинциям Рима таких было десятки и сотни. На них все и держалось. Они управляли, воевали, выявляли, судили и казнили опасных для империи личностей. Таким был Понтий.
Но, самое главное, — он вовсе не хотел смерти Иисуса. Действовал по закону. Пытался убеждать. Давал шанс. Понимал, что не все так однозначно. И всё получилось как бы само собой. И именно так – как и надо. Как и должно было быть. Это – высший класс управления.
Без Понтия – не было бы и того, другого. Но он – не антипод героя, он и есть главный герой, совмещающий в себе ценности и достоинства суверенности и самодостаточности, силы и справедливости, имперства и человечности. При этом Понтий прекрасно понимает и относительность истины, и главенство интересов государства, и никчемность человеческой жизни, идущей наперекор власти.
Недаром о Пилате помнят. Такого героя не забудешь. И постепенно именно он должен выходить на первое место.
Жизнь Понтия не была легкой. Некоторые, наверняка недобросовестные источники, утверждают, что Пилат покончил жизнь самоубийством, якобы, переживая за то, что не смог предотвратить казнь Иисуса. Эта версия кажется совершенно невероятной. Доверия и внимания заслуживает апокриф о Пилате, в котором утверждается, что бывший префект провинции осознанно принял христианство и стал проповедником этой веры. Иными словами, когда нужно империи – мы убиваем за опасные идеи, (потом немного переживаем), а потом эти же идеи ложатся в основу империи, и мы их распространяем и охраняем, и опять убиваем уже за новые опасные идеи, подрывающие те, прежние, за которые мы убивали раньше.
Эта сложная, в целом, конструкция, очень хорошо и удобно упрощается на примере деятельности Понтия Пилата. Это очень правильный и нужный пример поведения чиновника, ориентированного на интересы государства. Такой опыт надо обязательно распространять и делать из него культ.
В виду некоторого негативного оттенка термина «пилатчина», предлагается ввести термин «Понтизм», в котором удачно сочетаются аллюзии как на желанное всем теплое море, так и на знакомые всем и знаковые понты.
Отметим, что некоторые государства уже идут впереди этого процесса. Церковь в Эритрее (один из наших немногочисленных союзников, кстати) уже достаточно давно признала Понтия Пилата святым. Это облегчает задачу сначала неспешного очищения имени Понтия Пилата от фальсификаций и очернения, а потом и естественной замены главного героя религиозно-государственного культа. После проведения такой операции у всех жителей любых званий и рангов, включая детей, будет достойный пример для подражания и поклонения. Особенно важно, что у чиновников всех уровней появится культовый герой религиозного типа, полностью соответствующий интересам государства.
Понтизм, то есть почитание Пилата, постепенно и естественно из периферийного культа становится центральным содержанием всей идеологической структуры. При этом, снижается роль традиционного клерикального руководства, и во главе нового культа оказывается национальный лидер, что укрепляет его легитимность и оздоровляет общую атмосферу.
Внедрение понтизма позволит разрешить существующие противоречия между безответственными, в целом, заявлениями прежнего героя культа, и современными реалиями жизни, требующими от людей совсем других мыслей, действий и слов.